Актер рассказал WomanHit о том, кого считает настоящим другом, как поборол вредные привычки и объяснил, почему ему так важно постоянное присутствие жены
Раньше его фамилию связывали не только с талантливой игрой на сцене и в кино, но и многочисленными любовными романами, скандалами, пьянками, вспыльчивым характером. Сегодня Иван Стебунов примерный семьянин, он рассудителен, спокоен и мечтает о детях. Кто или что его так изменило — в интервью.
— Иван, помимо «Современника» ты занят еще и в «Театре современной антрепризы. Для чего, разве у тебя мало работы?
— Во-первых, это стабильность. Во-вторых, что такое киноактер — не хочу говорить так громко, но почти оскорбительное обозначение. Для меня человек без театра — это какое-то несчастье. Зависеть только от съемок, от утверждения, от очередного сериала, снялся ты в нем или не снялся. Невероятно скучная затея идти в эту профессию без адреналина премьерного, без реального того, что происходит здесь и сейчас, без коллектива, труппы. Если хотя бы раз в сезон ты не чувствуешь театральную премьеру, мне кажется, твой инструмент, твой организм и все остальное чахнет. Без театра невозможно, ты просто как без кислорода какого-то. У меня постоянные гастроли. Так все время живу и удивляюсь, как я это все выдерживаю. Но это дело привычки, и тонуса. Психофизика также нуждается в постоянном тренинге, как у спортсменов. А это дает только театр. Поэтому я не встречал взрослого актера, который бы несерьезно разговаривал о театре. Молодежи это еще можно простить. И те, кто в свое время, в начале 2000-х ушли, потому что произошел бум сериальный, сейчас все пытаются вернуться в театр.
— Так и зарплаты стали нормальные.
— Да, согласен, и это стало невероятно престижно. Идет движуха, все в курсе, у кого какая премьера, где, что происходит. Так или иначе, опять стало важно, в каком театре ты работаешь.
— Я недавно услышал от одного актера, что классические произведения надоели. Что ты об этом думаешь?
— Я, наоборот, их редко встречаю. У меня в ‘Современнике» «Три товарища» и «Три сестры», это всегда что-то! Особенно «Три товарища» в постановке Галины Борисовны Волчек. Это самая что ни на есть классика, актерский театр без явных открытых режиссерских изысков, придумок, просто действительно человеческий спектакль, не знаю, как по-другому назвать. Они в постоянно в топе по посещаемости, на них сложно взять билет. По зрительному залу я не могу сказать, что от классических постановок люди как-то подустали.
— Один из плюсов театра — это большой репетиционный период, есть время поработать над ролью. Тебе репетиции нравятся?
— Опять же, все зависит от материала. Сейчас я получаю невероятнейшее удовольствие. У нас 31 марта состоится грандиозная премьера, это Атол Фугард «Здесь живут люди». Сейчас мы в репетиционном процессе, все свободное время проводим в театре. Это такой подарок, такой материал, замечательный режиссер и партнеры. С Алена Бабенко мы исполняем две главные роли, мы не уходим со сцены совсем. Мы начали с четырехчасовых репетиций, я думал, уже разбег неплохой, а сейчас это 5—7 часов. Мы не замечаем, как время проходит. Все в удовольствие. Через рутину, через усилие, я уже точно этим заниматься не собираюсь. Было в моей жизни много хороших модных режиссеров. Но через дней пять, даже после читок, я прощался. Иногда культурно, иногда некультурно, но прощался. Потому что если театр не приносит удовольствия, если тебе не хочется быть на репетиции, то этим заниматься не надо точно.
— Отношение к режиссерам, которые считают себя царями и богами на площадке?
— Ну, на площадке допустимо. Мы все профессиональные люди, нужно быть готовым к этому. Кино — это момент производственный, все должно идти по плану. Поэтому я никогда не сержусь на режиссеров. Мне везет. Сережа Попов с «Кунгуром», сейчас вышел «10 дней до весны» Кима Дружинина. Все мы более-менее сравнялись по возрасту, кто ровесник, кто чуть старше, то есть, мы в диалоге, можем поспорить. Даже «Баба Мороз и тайна Нового года» прошел в прокате удачно, это Андрей Богатырев, уже мой ровесник, невероятный человек, чувствует жанр. Мы с полуслова понимаем друг друга. В кино ты не должен особо настаивать на этом поиске, лучше встретиться заранее с режиссером, найти свою линию, все обсудить, а дальше это производство. По молодости я был горячим парнем, а сейчас как-то пообтесался и на любое предложение я сначала говорю: «Здорово, круто», потом уже могу какие-то коррективы внести.
— Ты удобный актер?
— Ну да, я считаю, удобный. Потому что все мы все прекрасно понимаем, когда во что-то ввязываемся. С первой встречи. По одной фразе, как актер входит и говорит: «Здравствуйте, я пришел» любой из партнеров, даже если спиной к тебе сидеть будет, все про тебя срисует: что ты за артист, какой у тебя опыт, что ты вообще за личность. Также и с режиссерами, буквально все за 3—5 минут общения ты понимаешь все интуитивно.
— Ты говорил, что хочешь сняться в комедии. Нашел какой-то кристально-чистый сценарий, как ты называешь?
— Пока нет. Но вот более-менее получился «Баба Мороз». Слава богу, мне там никто не мешал. Даже очки для моего персонажа я сам предложил. Мне дали «зеленый» свет уже в первый съемочный день. А ведь у меня страх перед комедиями был, случился не самый удачный опыт в кино пару раз. В театре мне удается это делать, я свободно себя в этом остром, характерном, комедийном жанре чувствую. Готов импровизировать и что-то сочинять на эту тему. В кино у меня существует некий зажим и с помощью таких проектов как та же «Баба Мороз и тайна Нового года» я потихонечку свой зажим убираю, вроде как получается.
— То есть, ты уже не боишься быть смешным в кадре?
— Не боюсь и потихоньку это отходит. Появляются живые доказательства.
— А в жизни?
— Мне не хватает юмора в жизни, я человек, к сожалению, почти без юмора. Я из тех, кто на следующий день будет размышлять: эх, вот так надо было пошутить. Я завидую людям, которые это умеют, я их люблю, обожаю. Это невероятное качество — уметь сразу остро ответить. Хотя иногда мне это удается. Моя жена замечает (улыбается).
— Ты суеверный человек?
— Да, в профессии. Не люблю по сцене проходить до спектакля, мне некомфортно. Никогда не позволю себе выйти на сцену в уличной обуви. Это важно. И терпеть не могу, когда на репетиции многие не переобуваются. И в жизни, не дай Бог, ни в коем случае не должно быть никаких разбитых зеркал. Я в магическую историю эту верю.
— После начала боевых действий народ разделился на два лагеря, в общем, все об этом знают. Артисты — не исключение. Знаю, ты посещал пункт набора службы по контракту.
— Я и на Донбассе был. И уже в первый год на День России поехал. Я никому не судья, все принимают свои решения сами. Некоторые персонажи мне даже смешны, не хочу это обсуждать. Хоть смешного здесь мало, честно говоря. Я это делаю не в тайне, но совершенно не афиширую, даже в соцсетях. Хотя у меня масса наград и благодарственных писем. Я в театре их вешаю. В «Современнике», особенно люди старшего поколения, подходят, целуют в макушку и говорят, что я молодец. Я с самого начала определился, даже вопросов не возникало. Но хочется, чтобы поскорее все это закончилось.
— Часто выходишь из зоны комфорта?
— Все с работой связано. Сейчас гастрольные туры, а это всегда гостиницы, это тяжелый труд. Кто-то думает, что у нас только красные дорожки на фестивалях. А я вот думаю, откуда старшее поколение силы берет. Они в том же самом режиме, в тех же автобусах, в тех же поездах, в самолетах, в тех же гостиницах, как и мы. Порой надо вставать в 6.50 утра, садиться в автобус или на поезд и куда-то ехать. Все это бесконечная гонка и нужно много здоровья. Ты даже не представляешь, в каких местах мы оказываемся. Есть, конечно, и потрясающие города, но есть города, которые просто еще очень во многом нуждаются. Мы как гончие собаки, это наш основной стабильный заработок. Я эту фразу впервые услышал лет двадцать назад от Олега Павловича Табакова. Он сказал: «Запомните, кормит театр». Я тогда вообще ничего не понял. А он имел в виду, что если ты что-то в профессии умеешь, ты всегда будешь нужен. Я очень рад, что зарабатываю действительно солидные деньги своей профессией.
— Скажи, а что со спортивным режимом?
— Сегодня был на тренировке. Не поверишь, я 16 месяцев не курю, бросил. Для меня это впервые в жизни, это очень важно. Но каждый день борьба, не отпускает до сих пор.
— А алкоголь как?
— Слава Богу, уже все знают, я не пью. Мне даже не надо об этом говорить. У меня были разные периоды в жизни, но эта волна давно отошла. Дело молодое, порой веселое, порой не очень. Погулял последний раз, может быть, в 32—33. Это были последние загулы. С тех пор я выправляю ту ситуацию, своими действиями и формой доказываю, что все нормально.
— Ты сказал, что семья вернула тебя к жизни…
— Да, слава Богу, все хорошо. Лично я семейный человек. Мне важен дом, быт, помощь близких. Я из тех людей, кто совершенно не знает, чем заняться с утра. Через два-три съемочных дня просыпаюсь совершенно разбитый. Мне нужно, чтобы жена моя была рядом, и как правило, она меня сопровождает на съемки. Понятно, у меня, в основном, бывает Петербург, Крым, грех не поехать. (Смеется). Лена 99 процентов времени со мной — не чтобы за мной следить, нет, просто мне так комфортно.
— Что тебе понравилось в ней с самого начала?
— Красивая женщина — это красивая женщина. Стандарты более-менее ясны, где должно быть округло, там округло, где плоско, там… В общем, нормальные формы. Это первое, на что я обратил внимание, а потом все остальное включилось.
— Она может обсуждать твои работы, давать советы?
— У нее очень хороший вкус и она очень хорошо воспринимает фильмы и спектакли, дает рецензию сразу про всех и вся. Несмотря на то, что всю жизнь связана с финансовым банковским делом.
— Ты хотел троих детей…
— Ну, все в процессе, все будет.
— У тебя был опыт женитьбы с коллегой. Сейчас супруга не из мира кино и театра. С кем проще, если можно так спросить?
— Везде есть свои нюансы. У каждого по-разному. Есть примеры, слава Богу, и в профессии, когда люди живут всю жизнь. Рецептов тут нет.
— Ты участвовал в «Танцах со звездами». Что дают телешоу, кроме узнаваемости?
— Да они не дают особой узнаваемости. В профессии, к сожалению, у нас это не работает. Это не развито серьезно. Рейтинг у «Танцев со звездами» был невероятный: самый разгар пандемии, когда люди были просто прикованы к телевизору у себя в квартирах. За рубежом уже на следующий день бы у меня появился такой проект, где я мог танцевать, реализовать свое умение. Там подобное телешоу выносит тебя на совершенно другой уровень. У нас, может, и вспомнит кто-то из продюсеров, что я неплохо двигаюсь. Пока мое участие в «Танцах» не принесло мне никаких дивидендов.
— Как ты относишься к своей популярности, это важно для тебя?
— Она мне важна, у меня культурный зритель и воспитанный. Хочется сейчас разбудить молодую аудиторию. Но мне очень дорога вся серьезная военная прослойка, настоящие мужики мои фильмы смотрят. Даже сегодня один человек подошел ко мне и произнес очень хорошие слова по поводу моего участия в картине «Начальник разведки». Мне нравится, что я для них близкий человек своими работами. Много в военных фильмах снимался, начиная с «Курсантов» и «Котовского». И плюс женская аудитория мне дорога. Для них я Ванечка, такой лирический, романтический герой, у которого в любви не вяжется.
— Что для тебя настоящий друг?
— Кто всегда на связи, кому я всегда могу позвонить. Мне этого достаточно. Вот вчера мой друг Андрей Гульнев приезжал в Москву с антрепризой. Он тут же мне набрал, мне от этого тепло. Мне важно, как у него отношения в семье, ему важно, как у меня. Когда я в Петербурге, мы всегда идем в ресторан, сейчас уже семьями. Женам есть о чем поговорить. Но порой я разочаровываюсь в людях. Не так давно опять эти разочарования происходили с людьми, которые казались мне очень близкими. И все из-за какой-то ерунды, из-за сценических вещей, а я понимаю, что оказывается, они давно держали «фигу в кармане». Я это болезненное разочарование переживал несколько дней.
— Ты поддерживаешь связь со своим другом Мишей Ефремовым?
— Не поддерживаю, особо никто не может поддерживать. Мы написали письмо на день рождения, он нам замечательно ответил большим письмом, которое висело в театре. Очень позитивное, доброе. Не будем забегать вперед, но все надеются на это лето, ждут его возвращения. Спектакль ждет, который мы так хорошо играли, «Не становись чужим» по пьесе Гарольда Пинтера. Все декорации, костюмы, всё в театре. Надеюсь, что при первом же его желании мы сразу восстановим спектакль.
