Не так давно премьер Большого театра сделал предложение любимой
Они под стать друг другу: Денис Родькин и Элеонора Севенард — премьер и прима Большого театра — живое подтверждение того, что сказочный сюжет о юной девушке, грезившей о царевиче и счастливой жизни во дворце, вполне реален. Подробности — в интервью журналу «Атмосфера».
— Элеонора, Денис, вы двое, как в песенке поется: «Я — Москва, ты — Питер…» Это и про характер, и про Большой и Мариинский театры…
Денис: Мне, кстати, всегда странно слышать, когда эти города противопоставляют друг другу. Это касается и людей, и балетной школы в том числе. Вечно говорят про школу Вагановой и про столичную отдельно. На мой взгляд, у русского балета единая основа, а артисты уже со своей индивидуальностью. Единственное, что признаю, так это разницу атмосферы — в Санкт-Петербурге все неизменно размеренно, спокойно, а в Москве суета. Но любим мы эти два мегаполиса одинаково.
Элеонора: Петербург для меня родной, там я родилась и выросла, но теперь и Москву считаю своим домом — восемь лет здесь живу. А границы и различия между городами, как мне кажется, сегодня стираются, размываются. Особенно у нового поколения, у которого есть возможность динамично перемещаться. Мы в Санкт- Петербург обычно ездим по работе и летом в отпуск. Правда, теперь чаще стали это делать благодаря нашему новому генеральному директору Валерию Абисаловичу Гергиеву — выходим на сцену Мариинского театра, и это отличный повод.
Денис: По большому счету в жизни важно твое близкое окружение и работа. Если бы наш знаменитый Большой театр находился, гипотетически, совсем в другом месте нашей страны, мне было бы и там жить комфортно, поскольку есть любимое дело. Ну и плюс родные рядом. (Улыбается.)
— Я имела в виду еще и свой ства натуры. Вот Элеонору я воспринимаю, например, как выпускницу института благородных девиц…
Элеонора: Выпускницы Академии Русского балета имени А. Я. Вагановой тоже отличаются специфической статью, сдержанностью. У нас же закрытая школа — все ученики приезжают обычно к восьми утра, чтобы успеть разогреться, растянуться до первого урока, и только вечером родители забирают их домой, так как к обязательным общеобразовательным предметам добавляются гимнастика, классический танец, характерный и другие. Естественно, чем старше мы становились, тем позже возвращались из этих стен.
— Если не ошибаюсь, то у балетного станка вы оба оказались благодаря мамам?
Элеонора: Да, меня привела мама, причем в совершенно неосознанном, трехлетнем возрасте, и поэтому я даже не помню время, когда бы не танцевала. Всю жизнь, получается.
Денис: А я помню период, когда не танцевал. И танцевать захотел сам. Смотрел на Владимира Васильева в балете «Спартак» и мечтал оказаться на его месте. Что и случилось спустя несколько лет, причем вопреки многим обстоятельствам, заключениям некоторых педагогов на начальном этапе, что я якобы не предназначен для балета, хотя ноги у меня были ровные, длиннее туловища, тело правильной формы — все данные для танца. К счастью, я был упорен на своем пути, и в дальнейшем мне уже сильно везло на действительно одаренных учителей. И роль Спартака, к слову, знаковая для меня оказалась.
— Вы неоднократно рассказывали, что много раз пересекались, но неким стартом отношений можно назвать момент, когда Денис получил травму на гастролях в Греции, а юная партнерша, прилетевшая заменять заболевшую коллегу, вдруг проявила искреннее сострадание. Так ведь все было?
Денис: Нельзя назвать это ключевым фактором, но, разумеется, забота подкупает. В принципе, я не люблю, когда мужчина вызывает сострадание, жалость, но тут почувствовал такое участие в моей судьбе. Неравнодушие.
Элеонора: Я пыталась помочь, отвлечь разговором. Просто понимаю, что такое боль, врачи, груз ответственности, страх сорвать спектакль. В этот момент теряется концентрация, и человек нуждается в элементарной поддержке. А Денису еще предстоял ночной перелет в Японию, где он должен был танцевать. Так что тогда был экстремальный случай. Представляете: травма вечером на спектакле, в номер приходит врач, впереди поездка в аэропорт, вещи не собраны… Я не могла оставить Дениса в таком состоянии и отправиться к себе спать. И эта ситуация дала нам возможность лучше узнать друг друга. А позже, уже в Москве, Денис пригласил вас в кафе.
— Получается, у вас был некий путь друг к другу, не одномоментная вспышка любви с первого взгляда.
Денис: А разве такое бывает? Это люди для красного словца говорят. Все-таки приход каких-т о глубоких чувств — это процесс.
Элеонора: От себя добавлю, что Денис понравился мне сразу. Более того, когда мы с девчонками в Академии обсуждали танцовщиков, я называла его эталоном. Симпатия у меня присутствовала изначально. Но я даже не фантазировала на эту тему и не могла подумать, что окажусь рядом с тем, кого действительно считаю примером.
— Элеонора, а каково это: вам, совсем юной, идти на свидание с премьером? Коллеги наверняка испытывали что- то сродни зависти…
Элеонора: Тогда у нас уже зарождалась дружба, и я шла на встречу не к премьеру Родькину, а к Денису. (Улыбается.) У меня всегда было огромное уважение к нему, его таланту и достижениям, но тогда я намеревалась дать шанс своим чувствам, а для этого надо было отойти от всех статусов и регалий, это же человеческие отношения.
Денис: Чувства — необъяснимая субстанция. Их нельзя разъять на банальные слова. Либо у тебя есть что- то внутри, либо нет. Добрых, красивых, умных много, а своего человека ты распознаешь на уровне инстинкта. Магия Эли в том, что я ощутил тепло. Наши энергии совпали, и, что примечательно, за те восемь лет, что мы вместе, никаких разочарований друг в друге не было.
— Родители как отнеслись к выбору второй половины?
Денис: Очень хорошо. И даже если бы Эля не была ими одобрена, это все-таки моя жизнь, мне решать.
Элеонора: У меня родители в разводе. Я общаюсь только с мамой, и мне было очень приятно, что она, так же как и мои брат с сестрой, сразу нашли общий язык и приняли Дениса с первой секунды. Так что семьями породнились, слава богу.
— Элеонора, вас, вероятно, уже замучили вопросом про дальнее родство с легендарной Матильдой Кшесинской, но тем не менее вы даже платья ее примеряли, и эта связь существует…
Элеонора: Да, в тринадцать лет я надевала эти сценические костюмы, и талия мне была почти что впору. Тогда же существовала мода на утянутые осиные талии. (Улыбается.) И Матильда Феликсовна еще была небольшого роста, так что платья на мне оказались в пол. Они еще были невероятно тяжелые, не то что сейчас. Сегодня думают не только о внешнем эффекте, но и об удобстве артиста при исполнении технически сложных элементов. В ту эпоху, видимо, это являлось второстепенным. Наряды наша семья передала в музей Академии им. Вагановой, теперь они там хранятся. Конечно, я знаю биографию этой балерины в подробностях, в семье много каких-то деталей обсуждалось.
— Пускай я забегаю вперед, но спрошу: своих детей потом вы видите танцующими на сцене?
Денис: Честно говоря, я на это не настроен. Если будут совершенные данные, тогда да. Я бы лучше их отдал в нефтегазовую отрасль. (Улыбается.)
Элеонора: Пока рано об этом говорить. Неизвестно же, к чему будут способности. Хореографией малышам полезно заниматься, а в училище берут только в подростковом возрасте, когда ребенок определяется, надо ему это или нет. Настаивать мы не станем.
— Денис, я делала интервью с вами в 2018 году, еще на заре вашего романа. И вы сказали, что Элеонора с ее талантом и мозгами в кордебалете долго не продержится. И вот уже год как она прима-балерина. Одна профессия — это же серьезный бонус, верно?
Элеонора: В нашем случае, так однозначно. Во- первых, у меня нет сомнений, что человек стопроцентно понимает мои переживания. Отсутствует ревность, так как если бы я не была балериной и увидела бы, как проникновенно Денис танцует любовный дуэт адажио, мне было бы неприятно, а так я знаю, о чем на сцене думают. А во-вторых, есть возможность видеться в театре. Иначе мы бы встречались только перед сном и с утра. (Улыбается.) А что касается работы, то по нашим балетным меркам восемь лет — это гигантский срок. Произошло много событий, ситуаций, в которых Денис, как уже опытный артист (все-таки он старше), мне помогал, подсказывал, успокаивал, когда нужно было. Без ошибок же ничего не обходится.
Несмотря на то что по натуре Денис более эмоциональный, а я вроде сдержаннее, помню, как безумно волновалась, когда впервые выходила в роли Коппелии. Буквально у меня коленки тряслись, педагога моего рядом не было, и только Денис вывел из этого состояния — нашел правильные слова, я выдохнула и пошла на сцену. Сейчас уже нет подобного мандража, но присутствие Дениса, его шутки воздействуют благотворно. Я сформировалась как личность под его влиянием, но при этом со своей индивидуальностью. Нельзя сказать, что мы всегда совпадаем в мнениях и постоянно друг с другом соглашаемся — иногда и поспорить можем.
Денис: Но это касается творческой сферы. Бытовые конфликты происходят крайне редко. Взлет Эли был абсолютно логичным. Мое пророчество относительно ее будущего сбылось. Я видел, как она растет от роли к роли и как человек, и как балерина, что не могло не вызывать восхищения. То, что она ныне прима Большого, — закономерность. Ножки у нее теперь не трясутся, зато они начали трястись у меня. (Улыбается.)
— Вот это поворот! Отчего так?
Денис: Мне тридцать четыре, а с возрастом ответственность растет. У большинства людей в зале ожидания завышенные, так как ты уже артист взрослый, и они хотят увидеть результат лучше предыдущего. И вроде как ты обязан оправдать эти ожидания, да и сам не желаешь танцевать хуже, чем раньше, хочешь, чтобы и дальше все шло на подъеме, — и это все в комплексе вызывает, безусловно, беспокойство перед выходом на сцену.
— Денис, вы не раз признавались, что будущая карьера хореографа или педагога не про вас, а вот продюсера — вполне. И вы скоро подтвердите свои слова, выпустив балет «Дягилев», где вы в роли великого импресарио, а Элеонора танцует Тамару Карсавину…
Денис: Меня привлекает скорее не продюсирование в чистом виде, а креативное художественное руководство тем или иным интересным проектом. Я хочу отвечать за творческую идею. Вот как в случае с «Дягилевым» — в этом плане это мой дебют. И одновременно я выступлю в образе Сергея Павловича.
Элеонора: Для Дениса это такой неожиданный герой, интересная актерская задача. И я поглощена этим проектом. Мне кажется, выходит очень любопытная постановка. Денис у меня, как и у его педагога — Николая Цискаридзе, изначально ассоциировался с принцем.
— Элеонора, а в жизни он принц?
Денис: Еще какой! Капризный. (Улыбается.)
Элеонора: Можно сказать по-другому — требовательный. В нашей профессии те, кто достигает определенных вершин, и к себе подходят с высочайшей меркой, и того же ждут от других. То есть они живут на максимальных оборотах, и этому нужно соответствовать. И тут уже дело твое — либо принимаешь такое положение, либо нет.
— Создается впечатление, что вы больше про творчество, а не про деньги. Как справляетесь с семейным бюджетом?
Денис: Заметил, что те, кто заточен исключительно на материальное, совсем не про творчество. А вот когда сосредоточен на идее, то и деньги приходят следом. Пока мы одержимы рабочими проектами, не задумываемся о приобретении загородного дома.
Элеонора: Как минимум туда неудобно будет ездить — в данный период это нецелесообразно. Без разговоров тратим средства лишь на здоровье. Свое и близких.
Денис: Для меня нет сомнения, что кредит стоит брать, только если ты болен и у тебя нет крыши над головой. В остальных случаях не нужно вешать на себя долги.
— Вы вместе пережили карантин — факт, свидетельствующий о прочном единстве. Смеялась, когда узнала, что вы дома поставили станок и едва начали скакать, прибежал сосед…
Денис: Это было еще в предыдущей квартире, в старом доме. В пандемию нам было весело, мы танцевали, давали уроки онлайн, прыгали вот у станка. Но с тех пор мы такое не практикуем. Более того, я против, чтобы в квартире висели сценические костюмы. Нельзя гардеробную превращать в костюмерную. (Улыбается.)
Элеонора: Тут я полностью согласна. Дом должен быть пространством для отдыха и расслабления. Когда круглосуточно голова занята балетом, лучше, чтобы хотя бы визуально не было напоминаний. Перезагружаясь, мы смотрим турецкий сериал, на который прямо подсели. (Улыбается.)
— Читала, что в нынешней квартире у вас стерильная чистота, как в хирургической. Трудно поддерживать такой порядок…
Денис: Раньше у меня был идеал дома — квартира в сталинском доме, с высокими потолками, антикварной мебелью. Но это представление ушло. Я осознал, что для себя все следует создавать с нуля. Ведь рост там, где новое. Это всего касается. И с недавних пор мы живем в современном комфортном жилищном комплексе, который предполагает стилистику минимализма.
Элеонора: Но минимализм у нас не выхолощенный, а обжитой, с душой, так как с гастролей мы привозим разные оригинальные предметы, и они украшают жилье.
Денис: И я приверженец чистоты. Не педант, но никогда не оставлю грязную посуду на утро. Когда замечаю даже малейший хаос, вдруг организовавшийся, то начинаю нервничать. Убежден, что какой человек в жизни, такой он и на сцене. Если у него в жилище бардак, выглядит он неопрятно, то и на сцене ничего выдающегося не сотворит. Поверьте, нечистоплотность вылезает и в образе, и в танце. Я интуитивно отмечаю таких людей.
— Тогда логично спросить про гардероб. Вот вы пришли на встречу в черном. Выбираете традиционное?
Денис: Черный стройнит, люблю этот цвет. Но акцент всетаки не на конкретных вещах, а на хорошем самочувствии, свежей голове, вычищенной обуви и выглаженной одежде.
Элеонора: Для меня хороший вкус — когда наряд уместен мероприятию. Это не значит, что я ищу обязательно дизайнерский образ, нет — обычные стильные вещи, которые можно миксовать. Мы не из числа шопоголиков — практично подходим к покупкам.
— Как обычно отдыхаете? Баня, массаж по программе?
Денис: Баня не всегда полезна — натруженные суставы могут воспалиться от жары, а вот массаж для тонуса мышц обязателен, как и бассейн. А в отпуск мы улетаем в путешествие. В этот раз он был очень у нас активным — за две недели посетили три страны. Это были и экскурсии, и дегустации, и природа.
— У нас номер выходит накануне Восьмого марта, расскажите, вы любите сюрпризы к праздникам?
Элеонора: Если вы ждете какую-т о сумасшедшую историю, то ее не будет. У нас все довольно прозаично. И мне даже больше нравится дарить подарки, нежели чем их получать.
Денис: С годами всем этим датам уже не так придаешь значение. Но для меня главное, чтобы подарок был полезен.
— Элеонора, Денис рационал? Совсем не романтик?
Элеонора: Бывает и романтичным. Ухаживал красиво. Это приятно…
Денис: Вспоминать. (Улыбается.)
Элеонора: Он не ждет праздников, чтобы порадовать. Какие- то прекрасные спонтанные вещи, сделанные по настроению, — это про Дениса. Любой будний день с ним может превратиться в особенный, и это ценно.
